Первый же коммент:
- И она ему такая после этого: - "Вот бы мне найти такого парня как ты".
Есть распространенный миф, будто женщины любят за деньги.
На самом деле женщины любят деньги.
Да, что я скрываю? Мы все их любим
Мы любим комфорт, который создают нам люди, но любим ли мы людей создающих комфорт?
Покупать женщину за деньги?
Это делается не так.
Помните знаменитую фразу Аль Пачино - "В детстве я молил Бога о велосипеде. Потом понял, что Бог работает по-другому. Я украл велосипед и стал молиться о прощении".
Купите меня. А я помогу вам покрыть женщину, которая вам нравится
Женские дуэли были беспощаднее мужских, погибали в них чаще (и зачастую оба бойца). Однако и викинги, и средневековые простолюдины, и дворяне Нового Времени не видели в них ничего предосудительного. Нравы тогда были пожестче и женщина вместо развода вполне легально могла зарубить мужа на суде. Отвратительные мужики рассказывают о том, как женщины решали вопросы имущества и чести в боях, от описания которых становится жутковато.
Вероятнее всего, культура женских дуэлей (и дуэлей вообще) берет свою основу в средневековой традиции судебных поединков. В те времена правосудие решало особо запутанные дела, назначая так называемый «Божий суд», во время которого истец и ответчик с оружием в руках доказывали собственную правоту самым жестоким образом. Считалось, что высшие силы защитят правого, и он обязательно победит даже более сильного соперника.
Подобный обычай бытовал и у скандинавов, у которых для подобных развлечений выделялись небольшие безлюдные острова. Даже название такого поединка, «Хольмганг», дословно переводится как «прогулка по острову». Иногда случалось так, что судебный поединок назначали, дабы разрешить спор мужчины с женщиной, и тогда подобный бой устраивался по особой схеме.
Несмотря на то, что традиции дуэлей восходят к чисто мужскому Хольмгангу, женщинам тоже приходилось отстаивать свою честь в судебных поединках
Чтобы все было по-честному, женщине давалась поблажка: ее противник по пояс опускался в узкую яму, из которой не мог самостоятельно выпрыгнуть, а иногда ему просто привязывали левую руку за спиной.
Средневековые жители немецких княжеств переняли этот обычай, причем особенно расцвел он в городах. Правда, использовали его не только во время общественно значимых процессов, но и для более личного дела — решения семейных споров. Если супруги не смогли в суде доказать свою правоту, они отправлялись на ристалище. Практика, судя по всему, была настолько популярной, что дотошные немецкие бюргеры выпустили несколько фехтбухов — книг, где именитые мастера давали советы по налаживанию семейных отношений таким вот радикальным способом. Книги были снабжены шикарными гравюрами, по которым мы можем судить о вооружении и доспехах в таких поединках. Прекрасный пример — книга мастера Ганса Тальхоффера, который в 15 веке выпустил отличный учебник по единоборствам. Судя по его гравюрам, каждый из противников был одет в облегающий матерчатый или кожаный комбинезон, закрывающий, помимо прочего, и голову. Мужчина был вооружен деревянной дубиной, навершие которой по форме напоминало ромб. Женщина держала в руке чулок, в который был помещен увесистый камень. Кроме того, мужчине приходилось сражаться по пояс в яме.
Современная реконструкция дает понять, что все было по-средневековому жестко и бескомпромиссно
Описания гравюр — это настоящие остросюжетные истории:
Только представьте эти ситуации: «Она освобождается от захвата, прижимает животом его жезл к земле и захватывает шею мужа руками и чулком, пытаясь задушить его». «Она вытаскивает его из ямы, валит на спину и пытается удушить». «Он притянул ее к себе и бросил в яму вверх ногами». Ну и не менее безумное: «Пока она держит его за капюшон и готовится нанести удар, он просунул жезл между ее ног».
Как видно из этих источников, в Средние века в Европе семейные споры были действительно опасным занятием. Самое интересное, что во время судебного поединка супругам приходилось драться безжалостно и с полной самоотдачей. Ведь проигравшего казнили — мужчину вешали или отрубали голову, а женщину сжигали живьем. Лишь позже, когда нравы стали помягче, обязательная казнь проигравшего была отменена.
Наши предки не слишком уступали в плане женских дуэлей европейцам. Например, как указывалось в статье 119 Псковской судебной грамоты от 1397 года, в судебных поединках вполне могли биться и женщины. Однако если их противником был мужчина, разрешалось выставить вместо себя наемника, а вот если женщина — тогда даме предоставляли самой защищать себя. Бились женщины на Руси дрекольем, рогатинами, ослопами (дубина, окованная железом), а то и просто врукопашную.
Но все это раннее средневековье, да и сословье противников было не слишком благородным. Но как же период Высокого Средневековья, когда этикет диктовал благородным дамам следовать образу Damsel in distress, пассивно ждущих своего избавителя?
Достоверно известно только о нескольких поединках этого времени. В одном из них, к примеру, переодетая мужчиной женщина билась с рыцарем и одержала победу. Речь об истории Длинной Мег из Вестминстера, которая в середине 16 века, во времена правления английского короля Генриха VIII, победила сэра Джеймса Кастильского в поединке на мечах. Опозоренный, но верный кодексу рыцарства, он прислуживал ей во время обеда как честному победителю.
Хосе Ривера, «Женская дуэль», 1636
Во время другого поединка, состоявшегося в 1552 году в Неаполе, две знатные дамы — Изабелла де Карази и Диамбра де Петинелла — дрались в присутствии маркиза де Васта. Дуэль состоялась из-за молодого человека по имени Фабио де Зересола. Схватка валькирий так поразила неаполитанцев, что даже в следующем столетии они обожали вспоминать эту историю. Именно со слов старожилов художник Хосе Ривера в 1636 году создал полотно «Женская дуэль», которое можно увидеть в галерее Прадо.
Кроме того, некоторые средневековые хроники украшались странными картинками, на которых дамы в платьях на конях сражаются в поединке друг с другом или рыцарями. Правда, иногда в их руках не копья, а прялки, по форме напоминающие копья, но с комком пряжи вместо острия. Так как до нас не дошло ни одного достоверного сообщения о таких конных поединках, следует думать, что это все же плод фантазии или сатира монахов-хроникеров.
Впрочем, бывали и откровенно издевательские карикатуры
Но время шло, наступила эпоха Ренессанса, и дамы, готовые драться на дуэлях, проявили себя во всей красе. Несмотря на все запреты властей, дуэли были невероятно популярны среди дворян, и женщины благородного происхождения принимали в них активнейшее участие. При этом их жестокость поражала современников, ведь по статистике восемь из десяти женских поединков заканчивались смертью, тогда как у мужчин погибали всего лишь четверо из десяти.
Милые дамы выбирали самые неожиданные места для сведения счетов. Например, две благородные итальянские сеньоры 27 мая 1571 года приехали в монастырь святой Бенедикты и попросили келью для уединенной молитвы. Когда напуганные шумом монахини ворвались в комнату, одна сеньора уже была заколота кинжалом, а вторая умирала от ран.
Поводом для поединка могло стать что угодно, даже красота соперницы. Вульсон де ла Коломбьер, живший в 17 веке, упоминает о дуэли, состоявшейся на бульваре Сен-Антуан в Париже. Две красавицы Бопрэ и Арли так невзлюбили друг друга, что бились на шпагах, прямо на улице, стараясь попасть противнице по лицу и груди. В итоге обе выжили, но уже не были красавицами из-за ужасающих шрамов.
Особенно популярны оказались драки за благосклонность влиятельных и красивых мужчин. Так, например, в 18 веке две знатные французские дамы — маркиза де Несль и графиня де Полиньяк — сражались на дуэли за место фаворитки герцога Луи де Ришелье. Это был дальний родственник знаменитого героя романов Дюма, да и знаем мы о поединке из его дневника, где он смаковал подробности. Что тут говорить, если король Людовик XV, чьим фаворитом он был, называл его «мое милое ничтожество». Впрочем, дамы отделались легким испугом и небольшими ранами, а победительница сохранила свое место фаворитки.
К сожалению, так хорошо все заканчивалось далеко не всегда. В Мехико некая Марта Дюран и Ханна Луна схлестнулись из-за прекрасного дона Рафаэля Рикельма. Причем сам юноша был приглашен на судьбоносную дуэль как почетный гость. Однако вид диких женщин, залитых кровью, а также рана от шпаги на груди убитой Марты так напугали красавца, что он сбежал и, как утверждает автор источника, «больше его никогда не видели».
Часто дамы не брезговали различными подлыми уловками во время поединков. Иногда они смазывали клинки шпаг ядом, или сильнодействующим раздражающим средством. Бывало, подговаривали секундантов (тоже, кстати, девушек) напасть на соперниц.
Иногда бой проходил с обнаженным торсом
Считалось, что, во-первых, женская одежда стесняет движения, а, во-вторых, корсет может слишком хорошо защитить от ударов клинка, да и спрятать под ним броню было гораздо легче. Ну и, в-третьих, кусочки одежды могли попасть в рану, что привело бы к заражению. Разумеется, такой поединок проводился в чисто женском обществе, даже слуги-мужчины должны были отойти на приличное расстояние и ждать отвернувшись, пока их не позовут.
Иногда случалось и так, что дама вынуждена была сражаться с мужчиной. Понятное дело, что никто бы не принял вызов от женщины, опасаясь быть опозоренным (вне зависимости от исхода), и тогда в ход шли уловки и переодевание.
Во Франции жила мадемуазель Ла Мопен (1673-1707), известная тем, что убила на дуэлях несколько мужчин и любила, переодевшись в мужскую одежду, танцевать на королевских балах, а когда ее оттуда пытались вытурить, угрожающе обнажала шпагу. И, хотя король Людовик XIV запрещал дуэли, на ее выходки падкий до женских прелестей монарх смотрел сквозь пальцы.
Также в 17 веке во Франции некий офицер, воспользовавшись гостеприимством, самовольно занял комнату графини Сен-Бельмон и вел себя вызывающе. Через некоторое время он получил вызов от некоего «шевалье де Сен-Бельмон». И какого же было изумление бравого капитана, когда сеньор не только обезоружил его в поединке, но и обратился к нему со словами: «Вы думаете, мосье, что дрались с шевалье. Вы ошибаетесь, я — мадам де Сен-Бельмон. И убедительно прошу вас в будущем быть более чутким к женским просьбам».
В Россию мода на дворянские дуэли пришла из Европы, и особенно ярко они проявили себя во времена Екатерины II, которая и сама в молодости дралась на дуэли с троюродной сестрой, так что на шалости своих подданных смотрела сквозь пальцы. В эту эпоху прославилась и княгиня Екатерина Воронцова-Дашкова, которая в 1770 году, во время пребывания в Лондоне, поссорилась с местной аристократкой, немедленно отправившись драться с ней на шпагах в саду. Получив незначительные раны, дамы разошлись с миром.
Позже, в 19 веке, дворянки организовывали свои закрытые дуэльные клубы, для прикрытия называвшиеся «литературными салонами». Так в салоне некой госпожи Востроуховой, по некоторым данным, в 1823 году прошло семнадцать женских поединков. Конечно, столичная мода докатывалась и до провинций, и вот, в июне 1829 года, помещицы Ольга Заварова и Екатерина Полесова сражаются на саблях своих мужей, при этом так рьяно, что погибают обе. Их дело подхватили взрослеющие дочери, и через пять лет уже Александра Заварова зарубила Анну Полесову на такой же дуэли, о чем она с удовлетворением записала в своем дневнике, откуда мы и знаем это (вот это история - я)) подробности.
К началу 20 века дуэльная лихорадка сошла на нет, превратившись в фарс. К примеру, из-за внимания известного композитора Листа французская писательница Жорж Санд дралась на ногтях с возлюбленной композитора, Марией д’Агу, а их избранник сидел в это время в соседней комнате и ожидал финала схватки своих фурий.
К счастью, в наше время девушки не так часто используют оружие для доказательства своей правоты, хотя интернет пестрит видео жесточайших женских драк, но тут хотя бы используют лишь кулаки и ноги, так что летальный исход редок. Поединки с участием женщин показывают нам, что воинское искусство не чуждо прекрасным дамам, а оружие в руках сильно уравнивает шансы.
Раз зашла речь о женских дуэлях, следует рассказать и о дуэльном кодексе вообще.
ПРАВИЛА ЖИЗНИ ДУЭЛЯНТА
Романтические поединки, известные нам по книгам и фильмам, имели негласные, но жесткие правила. Нарушивший становился в обществе изгоем
Не закон, а опыт
Кадр из фильма «Дуэлянт»
Вызывая обидчика на дуэль, не всегда удается соблюдать закон — поединки то запрещают, то разрешают, — но всегда следует соблюдать дуэльный кодекс. Это не официальный документ, а обобщенный опыт защитников чести с помощью оружия. В России, где подобное выяснение отношений стало повсеместным только в конце XVIII века, когда в Западной Европе дуэльный бум уже практически сошел на нет, таких кодексов было несколько. Самый популярный — созданный графом Василием Дурасовым в 1908 году.
Оскорбительная мазурка
Б. В. Щербаков. Пушкин
Сатисфакции требуют, когда задета честь, то есть прозвучали слова или совершены действия, задевающие человека, унижающие его в собственных глазах или глазах общества.
Можно было получить вызов за пересказанную сплетню, комментарий по поводу игры актера, слишком заинтересованный взгляд, брошенный на чью-то даму сердца
На деле понятие чести трактовалось очень широко. Можно было получить вызов за пересказанную сплетню, комментарий по поводу игры актера, слишком заинтересованный взгляд, брошенный на чью-то даму сердца. Например, в 1822 году Пушкина вызвал на поединок подполковник Сергей Старов, посчитав, что поэт нанес оскорбление целому полку, тогда как Александр Сергеевич всего лишь заказал оркестру мазурку вместо желаемой подчиненным Старова кадрили.
Но существовали и строгие ограничения: поводом для вызова на дуэль ни в коем случае не мог стать материальный ущерб, такие дела решались в суде.
Промедление не приветствуется
В. И. Якоби. Перед дуэлью
Оскорбившись, можно не сразу приглашать стреляться, а сначала потребовать извинений. Если наглец продолжает упорствовать, следует сообщить, чтоб он ждал секундантов, а затем отправить письменный вызов или передать его через своих доверенных лиц на словах. Долгие раздумья в этих делах обществом не приветствовались. Чувствуешь себя оскорбленным? Сосредоточься, решись и в течение суток засылай секундантов.
«Одно оскорбление — один вызов». Причем оскорбивший волен был выбирать, с кем из жаждущих его крови драться
Если одному человеку удавалось «наступить на больную мозоль» сразу нескольким, правилом было: «Одно оскорбление — один вызов». Причем оскорбивший волен был выбирать, с кем из жаждущих его крови драться. После состоявшейся дуэли повторные вызовы по тому же поводу не принимаются.
Когда не хочется стреляться
Отклонить вызов без ущерба для чести можно только в исключительных случаях: если один из противников душевно нездоров, физически не может сражаться, младше 18 или старше 60 лет, если он — женщина или является близким родственником, начальником или подчиненным. Также можно отказаться от поединка, когда требующий сатисфакции ниже по социальному положению. «При вызове дворянина разночинцем первый обязан отклонить вызов и предоставить последнему право искать удовлетворения судебным порядком», — предписывает кодекс Дурасова. В среде военных невозможно было вызвать на дуэль старшего по званию — это рассматривалось как бунт.
В остальных же случаях считался опозоренным и человек, чей вызов отклонили, и отклонивший. Последний навсегда терял право отстаивать свое доброе имя с помощью поединка.
Лишиться чести можно было и просто опоздав. Дуэль обычно проводилась рано утром. Если проведший ночь в прощании с жизнью дуэлянт задерживался более чем на 5–10 минут, он считался уклонившимся от дуэли и, соответственно, обесчещенным. Также признаком трусости считалось принесение извинений уже перед барьером.
Секундант — дело нервное
Кадр из фильма Стэнли Кубрика «Барри Линдон»
Если уж дуэлянты оказывались иногда совершенно невольно втянутыми в этот сюжет, что уж говорить о секундантах. Почетную эту должность обычно занимали друзья, приятели, родственники бросающего вызов или просто кто-то, кто оказался рядом. Претендент должен был иметь незапятнанную репутацию и быть равным по положению.
Демонстративный выстрел мимо считался оскорблением и мог послужить поводом для нового вызова
Противники с момента вызова и до самого поединка не должны были общаться и даже видеться. Все хлопоты переговоров и приготовлений ложились на секундантов. Это доверенное лицо должно было оговорить с другой стороной все условия, обеспечить организацию, следить за выполнением договоренностей и своей честью гарантировало, что равенство участников во всем будет соблюдено. Секунданты действовали в рамках своих полномочий: либо решали все по своему разумению, либо, что чаще, исполняли курьерские обязанности, ставя в известность своего доверителя о возникших вопросах и передавая его мнение противной стороне.
Переговорщикам следовало определить вид дуэли — до первой крови, серьезного ранения, потери сознания или смерти, договориться об оружии, расстоянии, очередности стрельбы.
Часто дело обходилось одним выстрелом. Даже если он не приносил вреда, считалось, что честь восстановлена. Но если была договоренность действовать «до ранения», оружие перезаряжалось и следовал второй акт. Бывало, что вытянувший жребий начать первым действовал жестче, чем было оговорено. Тогда и его противник получал право ответить тем же. Демонстративный выстрел мимо считался оскорблением и мог послужить поводом для нового вызова.
За соблюдением правил следил распорядитель, выбиравшийся из секундантов. Также непременно приглашался врач. На поединке теоретически могли присутствовать близкие, но превращать дуэль в спектакль считалось дурным тоном.
Оружие— канделябр
Парный комплект пистолетов в XIX веке хранился во многих дворянских домах на случай дуэли
Изначально предполагалось, что дворянин дерется тем оружием, которое всегда носит с собой. С собой носили мечи, сабли, кинжалы, шпаги. Пускать их в ход при любом удобном случае, без всяких долгих переговоров, как мы помним из «Трех мушкетеров», считалось вполне допустимым. Но в XVII веке все большую популярность завоевывают огнестрельные поединки, уравнивающие, независимо от физической подготовки, шансы дуэлянтов. Ведь даже самый неумелый стрелок мог сделать случайный выстрел, который окажется роковым.
Чаще для этих целей использовались курковые однозарядные пистолеты. Поскольку промышленного производства оружия еще не было, каждый «ствол» имел свои особенности. Знакомый с ним дуэлянт получал серьезное преимущество. Поэтому очень важным считалось, чтобы оба впервые держали эти дуэльные пистолеты в руках. Впрочем, бывали и отклонения от традиций. В XIX веке в России пристав Цитович и штабс-капитан Жегалов дрались на канделябрах. Такой выбор сделал оскорбленный Цитович, не умевший ни стрелять, ни фехтовать. О других странных поединках «Моя Планета» писала в материале «Десять знаменитых дуэлей».
Три степени тяжести
Если в некоторых случаях все-таки можно было отделаться извинением, то в других выход был один — к барьеру! Зависело это от тяжести оскорбления.
К третьей степени относилось и словесное заявление «Я плюю на вас!»
Самым легким считалось оскорбление словом, не затрагивающее доброго имени и репутации, — шутка на тему внешнего вида, манеры, отсутствия знаний о чем-либо.
Серьезнее относились к словам (или неприличным жестам), ставящим под сомнение порядочность — обвинение во лжи, мошенничестве, других бесчестных действиях. К ним приравнивалась и адресная нецензурная брань.
Самым тяжким (третьей степени) оскорблением считалась агрессия, выраженная поступком: удар, пощечина, швыряние предметов, даже если предмет не достиг цели, но был на нее направлен. К третьей степени относилось и словесное заявление о подобном действии. Например: «Я плюю на вас!»
Русский поединок — бессмысленный и беспощадный
Дуэль Пьера с Долоховым. Иллюстрация к роману «Война и мир»
Европейцы, чьи представления о дуэли к XIX веку смягчились, называли русскую дуэль узаконенным убийством и отмечали ее крайнюю жестокость. В России, например, обычным расстоянием между противниками было 15–20 шагов вместо европейских 25–35. Хорошему стрелку промахнуться было трудно.
При «подвижной дуэли», согласно правилу, принятому только в России, вытянувший жребий стрелять вторым мог потребовать, чтоб «отстрелявшийся» подошел к барьеру — фактически стал безоружной мишенью для целящегося противника.
Существовали еще две разновидности экстремального выяснения отношений, прижившиеся исключительно на отечественной почве: «Приставить пистолет ко лбу» и «Дуло в дуло»
В Европе, даже если оба противника промахнулись, честь участников считалась восстановленной. В России же часто оговаривались условия «до решительного результата», то есть до смерти или потери сознания.
Существовали еще две разновидности экстремального выяснения отношений, прижившиеся исключительно на отечественной почве: «Приставить пистолет ко лбу» и «Дуло в дуло». В первом случае противники встают на расстоянии пяти-восьми шагов, и из двух пистолетов заряжается только один. Во втором — заряжаются оба пистолета. Летальный исход практически гарантирован. Зато если кто-то случайно выживал, бесчестье ему не грозило.
В мире, кстати, существовали и женские дуэли, причем участницей одной из них была будущая императрица Российской империи Екатерина II, тогда еще Софья Фредерика Августа Ангальт-Цербстская, — она билась на шпагах со своей троюродной сестрой.
Война обычно ассоциируется со смертью, потоками беженцев, геноцидом и тяжким историческим бременем для потомков воюющих.
И как правило так и есть.
Война - это смерть и разрушения.
Но иногда...
Иногда военные конфликты принимают весьма забавный, и даже милый оборот.
Сегодня я расскажу вам про самую интеллигентную войну в мире.
Эх, если бы все войны в мире проводились именно так!
Самая интеллигентная война в мире.
Знаете что это? Это остров Ганса — малый, необитаемый остров в центре пролива Кеннеди, части пролива Нареса, площадью 1,3 км².
За этот остров уже несколько десятилетий воюют Дания и Канада.
Почему воюют?
За счет этого острова увеличивается экономическая зона в океане.
Кому принадлежит точка на суше, тому принадлежит 200 миль моря вокруг точки.
Из-за глобального потепления "вечные льды" могут и растаять, что освободит путь к еще неразведанным запасам нефти и газа, которых вокруг острова Ганса может быть весьма немало.
Поэтому и воюют.
Но как изящно...
Воюют настолько интеллигентно, что это просто вызывает умиление.
Раз в несколько месяцев военные моряки высаживаются на остров, снимают флаг противника, и поднимают свой. После этого, моряки выпивают спиртное, заботливо оставленное противниками, ставят несколько ящиков своего алкоголя, и удаляются. Противники, через несколько месяцев возвращаются, и повторяют ту же процедуру.
Причем, канадцы оставляют для датчан виски, а датчане для канадцев — шнапс. И это продолжается десятилетиями.
P.S. Хотя не так все просто... Из Вики: ...25 июля 2005 года министр национальной обороны Канады Билл Грэм посетил остров, что вызвало гневную реакцию Дании. Правительство Дании направило письмо протеста в Канаду. В 2005 году Канада также направила два военных корабля на остров Ганса HMCS Shawinigan и HMCS Glace Bay. 19 сентября 2009 года оба правительства начали диалог по разрешению данного территориального спора...
В 18 веке британскому радикальному политику Джону Уилксу его политический оппонент заявил: «Сэр, даже не знаю, от чего вы умрете: на виселице или от сифилиса».
На что Уилкс парировал: «Милорд, это зависит от того, что я выберу: ваши принципы или вашу любовницу».
- Как же понять, хороший человек был в твоей жизни или плохой?
- Хороший человек тогда, когда остаются хорошие воспоминания.
- Но это же субъективно. Тебе может нравится человек, и быть мерзавцем.
- Ты не поняла. Речь не о людях. Речь о тебе мой Ангел.
- Обо мне?
- Да. О тебе. О каждом из нас. Хороший человек помнит о тех, кто был в его жизни – хорошее. Плохой – плохое. То, какие у тебя остаются воспоминания о людях, говорит не о них, а о тебе самой.
Люди. Добрые или злые?
...Eду я в электричке Москва—Петушки. Входит бомж с Курского вокзала. Синяк синяком. Морда опухшая. На вид лет тридцать.
Оглядевшись, начинает:
— Граждане-господа, три дня не ел. Честно. Воровать боюсь, потому что сил нет убежать. А есть очень хочется. Подайте, кто сколько сможет. На лицо не смотрите, пью я. И то, что дадите, наверное, тоже пропью! — и пошел по вагону.
Народ у нас добрый — быстро накидали бомжу рублей пятьсот.
В конце вагона бомж остановился, повернулся к пассажирам лицом, поклонился в ноги.
— Спасибо, граждане-господа. Дай вам всем Бог!
И тут вдруг сидящий у последнего окна злобного вида мужик, чем-то похожий на селекционера Лысенко, только в очках, вдруг как заорет на бомжа.
— Мразь, гнида, побираешься. Денег просишь. А мне, может, семью нечем кормить. А меня, может, уволили третьего дня. Но я вот не прошу, как ты, мразь.
Бомж вдруг достает из всех своих карманов все, что у него есть, тысячи две, наверное, разными бумажками с мелочью, и протягивает мужику.
— На, возьми. Тебе надо.
— Что? — фонареет мужик.
— Возьми! Тебе нужнее! А мне еще дадут. Люди же добрые! — сует деньги мужику в руки, отворачивается, распахивает двери и уходит в тамбур.
— Эй, стой! — вскакивает мужик и с деньгами в руках выбегает за бомжом в тамбур.
Весь вагон, не сговариваясь, замолчал. Минут пять мы все внимательно слушали диалог в тамбуре. Мужик кричал, что люди — дерьмо. Бомж уверял, что люди добры и прекрасны. Мужик пытался вернуть деньги бомжу, но тот обратно денег не брал. Кончилось все тем, что бомж пошел дальше, а мужик остался один. Возвращаться он не спешил. Закурил сигарету.
Поезд остановился на очередной станции. Вышли и вошли пассажиры.
Мужик, докурив сигарету, тоже вошел обратно в вагон и присел на свое место у окна.
На него никто особо не обращал внимания. Вагон уже жил своей обычной жизнью.
Поезд иногда останавливался. Кто-то выходил, кто-то входил.
Проехали остановок пять. Вот уже и моя станция. Я встал и пошел на выход.
Проходя мимо мужика, я бросил на него беглый взгляд. Мужик сидел, отвернувшись к окну, и плакал...
История - сказка Ирины Семиной, по прозвищу Эльфийка.
Сначала сказка показалась мне слащавой, но затем понравилась
Возможно прочитав ее, кто-то даже поймет почему...
Эльфика – это героиня и творческий псевдоним психолога-телесника, сказкотерапевта, писателя Ирины Константиновны Семиной.
Ирина-Эльфика живет в славном городе Ангарске, а сказки ее путешествуют по всему миру. Их переводят на разные языки, охотно публикуют в разных журналах, размещают на сайтах и блогах. Сказка «Магазин Счастья» — визитная карточка автора – стала уже самой настоящей «русской народной», когда имя автора уже и не помнят, а сказка живет сама по себе, совсем как выросшее дитя.
Сказки начала писать в 2009 году и сначала размещала их в интернете, на разных сайтах. С 2011 года является постоянным автором издательства «Речь», а в октябре 2012 года в Санкт-Петербургском издательстве «Речь», в серии «Сказки Эльфики», вышла уже двенадцатая по счету книга И.Семиной. В ноябре 2012 года выходят сразу 4 книги в чешском издательстве «Фрагмент» (на чешском и словацком языках). Автор сотрудничает со многими сайтами, публикуется в журналах «Катюша» (Гкрмания), «Я — эмигрантка» (Прага), «Женская Магия» (Москва).
Сказки затрагивают актуальные и важные для всех темы – они о жизни, о любви, о выборе пути, о предназначении, о счастье, о мечтах, о здоровье и поисках внутренней гармонии… Они – ответ на те вызовы, которые ежесекундно бросает нам жизнь.
Художником он стал просто потому, что после школы надо было куда-то поступать. Он знал, что работа должна приносить удовольствие, а ему нравилось рисовать – так и был сделан выбор: он поступил в художественное училище.
К этому времени он уже знал, что изображение предметов называется натюрморт, природы – пейзаж, людей – портрет, и еще много чего знал из области избранной профессии. Теперь ему предстояло узнать еще больше. «Для того, чтобы импровизировать, сначала надо научиться играть по нотам, — объявил на вводной лекции импозантный преподаватель, известный художник. – Так что приготовьтесь, будем начинать с азов».
Он начал учиться «играть по нотам». Куб, шар, ваза… Свет, тень, полутень… Постановка руки, перспектива, композиция… Он узнал очень много нового – как натянуть холст и самому сварить грунт, как искусственно состарить полотно и как добиваться тончайших цветовых переходов… Преподаватели его хвалили, а однажды он даже услышал от своего наставника: «Ты художник от бога!». «А разве другие – не от бога?», — подумал он, хотя, чего скрывать, было приятно.
Но вот веселые студенческие годы остались позади, и теперь у него в кармане был диплом о художественном образовании, он много знал и еще больше умел, он набрался знаний и опыта, и пора было начинать отдавать. Но… Что-то у него пошло не так.
Нет, не то чтобы ему не творилось. И не то чтобы профессия разонравилась. Возможно, он просто повзрослел и увидел то, чего раньше не замечал. А открылось ему вот что: кругом кипела жизнь, в которой искусство давно стало товаром, и преуспевал вовсе не обязательно тот, кому было что сказать миру – скорее тот, кто умел грамотно подавать и продавать свое творчество, оказаться в нужное время, в нужном месте, с нужными людьми. Он, к сожалению, так этому и не научился. Он видел, как его товарищи мечутся, ищут себя и свое место под солнцем, а некоторые в этих метаниях «ломаются», топят невостребованность и неудовлетворенность в алкоголе, теряют ориентиры, деградируют… Он знал: часто творцы опережали свою эпоху, и их картины получали признание и хорошую цену только после смерти, но это знание мало утешало.
Он устроился на работу, где хорошо платили, целыми днями разрабатывал дизайн всевозможных буклетов, визиток, проспектов, и даже получал от этого определенное удовлетворение, а вот рисовал все меньше и неохотнее. Вдохновение приходило все реже и реже. Работа, дом, телевизор, рутина… Его все чаще посещала мысль: «Разве в этом мое призвание? Мечтал ли я о том, чтобы прожить свою жизнь вот так, «пунктиром», словно это карандашный набросок? Когда же я начну писать свою собственную картину жизни? А если даже и начну – смогу ли? А как же «художник от бога»?». Он понимал, что теряет квалификацию, что превращается в зомби, который изо дня в день выполняет набор определенных действий, и это его напрягало.
Чтобы не сойти с ума от этих мыслей, он стал по выходным отправляться с мольбертом в переулок Мастеров, где располагались ряды всяких творцов-умельцев. Вязаные шали и поделки из бересты, украшения из бисера и лоскутные покрывала, глиняные игрушки и плетеные корзинки – чего тут только не было! И собратья-художники тоже стояли со своими нетленными полотнами, в больших количествах. И тут была конкуренция…
Но он плевал на конкуренцию, ему хотелось просто творить… Он рисовал портреты на заказ. Бумага, карандаш, десять минут – и портрет готов. Ничего сложного для профессионала – тут всего и требуется уметь подмечать детали, соблюдать пропорции да слегка польстить заказчику, так, самую малость приукрасить натуру. Он это делал умело, его портреты людям нравились. И похоже, и красиво, лучше, чем в жизни. Благодарили его часто и от души.
Теперь жить стало как-то веселее, но он отчетливо понимал, что это «живописание» призванием назвать было бы как-то… чересчур сильно. Впрочем, все-таки лучше, чем ничего.
Однажды он сделал очередной портрет, позировала ему немолодая длинноносая тетка, и пришлось сильно постараться, чтобы «сделать красиво». Нос, конечно, никуда не денешь, но было в ее лице что-то располагающее (чистота, что ли?), вот на это он и сделал акцент. Получилось неплохо.
– Готово, – сказал он, протягивая портрет тетке. Та долго его изучала, а потом подняла на него глаза, и он даже заморгал – до того пристально она на него смотрела.
– Что-то не так? – даже переспросил он, теряясь от ее взгляда.
– У вас призвание, — сказала женщина. – Вы умеете видеть вглубь…
– Ага, глаз-рентген, — пошутил он.
– Не то, — мотнула головой она. – Вы рисуете как будто душу… Вот я смотрю и понимаю: на самом деле я такая, как вы нарисовали. А все, что снаружи – это наносное. Вы словно верхний слой краски сняли, а под ним – шедевр. И этот шедевр – я. Теперь я точно знаю! Спасибо.
– Да пожалуйста, — смущенно пробормотал он, принимая купюру – свою привычную таксу за блиц-портрет.
Тетка была, что и говорить, странная. Надо же, «душу рисуете»! Хотя кто его знает, что он там рисовал? Может, и душу… Ведь у каждого есть какой-то внешний слой, та незримая шелуха, которая налипает в процессе жизни. А природой-то каждый был задуман как шедевр, уж в этом он как художник был просто уверен!
Теперь его рисование наполнилось каким-то новым смыслом. Нет, ничего нового в технологию он не привнес – те же бумага и карандаш, те же десять минут, просто мысли его все время возвращались к тому, что надо примериться и «снять верхний слой краски», чтобы из-под него освободился неведомый «шедевр». Кажется, получалось. Ему очень нравилось наблюдать за первой реакцией «натуры» – очень интересные были лица у людей.
Иногда ему попадались такие «модели», у которых душа была значительно страшнее, чем «внешний слой», тогда он выискивал в ней какие-то светлые пятна и усиливал их. Всегда можно найти светлые пятна, если настроить на это зрение. По крайней мере, ему еще ни разу не встретился человек, в котором не было бы совсем ничего хорошего.
– Слышь, братан! – однажды обратился к нему крепыш в черной куртке. – Ты это… помнишь, нет ли… тещу мою рисовал на прошлых выходных.
Тещу он помнил, на старую жабу похожа, ее дочку – постареет, крысой будет, и крепыш с ними был, точно. Ему тогда пришлось напрячь все свое воображение, чтобы превратить жабу в нечто приемлемое, увидеть в ней хоть что-то хорошее.
– Ну? – осторожно спросил он, не понимая, куда клонит крепыш.
– Так это… Изменилась она. В лучшую сторону. Как на портрет посмотрит – человеком становится. А так, между нами, сколько ее знаю, жаба жабой…
Художник невольно фыркнул: не ошибся, значит, точно увидел…
– Ну дык я тебя спросить хотел: можешь ее в масле нарисовать? Чтобы уже наверняка! Закрепить эффект, стало быть… За ценой не постою, не сомневайся!
– А чего ж не закрепить? Можно и в масле, и в маринаде, и в соусе «майонез». Только маслом не рисуют, а пишут.
– Во-во! Распиши ее в лучшем виде, все оплачу по высшему разряду!
Художнику стало весело. Прямо «портрет Дориана Грея», только со знаком плюс! И раз уж предлагают – отчего не попробовать?
Попробовал, написал. Теща осталась довольна, крепыш тоже, а жена его, жабина дочка, потребовала, чтобы ее тоже запечатлели в веках. От зависти, наверное. Художник и тут расстарался, вдохновение на него нашло – усилил сексуальную составляющую, мягкости добавил, доброту душевную высветил… Не женщина получилась – царица!
Видать, крепыш был человеком широкой души и впечатлениями в своем кругу поделился. Заказы посыпались один за другим. Молва пошла о художнике, что его портреты благотворно влияют на жизнь: в семьях мир воцаряется, дурнушки хорошеют, матери-одиночки вмиг замуж выходят, у мужиков потенция увеличивается.
Теперь не было времени ходить по выходным в переулок Мастеров, да и контору свою оставил без всякого сожаления. Работал на дому у заказчиков, люди все были богатые, платили щедро, передавали из рук в руки. Хватало и на краски, и на холсты, и на черную икру, даже по будням. Квартиру продал, купил побольше, да с комнатой под мастерскую, ремонт хороший сделал. Казалось бы, чего еще желать? А его снова стали посещать мысли: неужели в этом его призвание – малевать всяких «жаб» и «крыс», изо всех сил пытаясь найти в них хоть что-то светлое? Нет, дело, конечно, хорошее, и для мира полезное, но все-таки, все-таки… Не было у него на душе покоя, вроде звала она его куда-то, просила о чем-то, но вот о чем? Не мог расслышать.
Однажды его неудержимо потянуло напиться. Вот так вот взять – и в драбадан, чтобы отрубиться и ничего потом не помнить. Мысль его напугала: он хорошо знал, как быстро люди творческие добираются по этому лихому маршруту до самого дна, и вовсе не хотел повторить их путь. Надо было что-то делать, и он сделал первое, что пришло в голову: отменил все свои сеансы, схватил мольберт и складной стул и отправился туда, в переулок Мастеров. Сразу стал лихорадочно работать – делать наброски улочки, людей, парка, что через дорогу. Вроде полегчало, отпустило…
– Простите, вы портреты рисуете? Так, чтобы сразу, тут же получить, – спросили его. Он поднял глаза – рядом женщина, молодая, а глаза вымученные, словно выплаканные. Наверное, умер у нее кто-то, или еще какое горе…
– Рисую. Десять минут – и готово. Вы свой портрет хотите заказать?
– Нет. Дочкин.
Тут он увидел дочку – поперхнулся, закашлялся. Ребенок лет шести от роду был похож на инопланетянчика: несмотря на погожий теплый денек, упакован в серый комбинезон, и не поймешь даже, мальчик или девочка, на голове – плотная шапочка-колпачок, на лице – прозрачная маска, и глаза… Глаза старичка, который испытал много-много боли и готовится умереть. Смерть в них была, в этих глазах, вот что он там явственно узрел.
Он не стал ничего больше спрашивать. Таких детей он видел по телевизору и знал, что у ребенка, скорее всего, рак, радиология, иммунитет на нуле – затем и маска, и что шансов на выживание – минимум. Неизвестно, почему и откуда он это знал, но вот как-то был уверен. Наметанный глаз художника, подмечающий все детали… Он бросил взгляд на мать – да, так и есть, она знала. Внутренне уже готовилась. Наверное, и портрет захотела, потому что последний. Чтоб хоть память была…
– Садись, принцесса, сейчас я тебя буду рисовать, — сказал он девочке-инопланетянке. – Только смотри, не вертись и не соскакивай, а то не получится.
Девочка вряд ли была способна вертеться или вскакивать, она и двигалась-то осторожно, словно боялась, что ее тельце рассыплется от неосторожного движения, разлетится на мелкие осколки. Села, сложила руки на коленях, уставилась на него своими глазами мудрой черепахи Тортиллы, и терпеливо замерла. Наверное, все детство по больницам, а там терпение вырабатывается быстро, без него не выживешь.
Он напрягся, пытаясь разглядеть ее душу, но что-то мешало – не то бесформенный комбинезон, не то слезы на глазах, не то знание, что старые методы тут не подойдут, нужно какое-то принципиально новое, нетривиальное решение. И оно нашлось! Вдруг подумалось: «А какой она могла бы быть, если бы не болезнь? Не комбинезон дурацкий, а платьице, не колпак на лысой головенке, а бантики?». Воображение заработало, рука сама по себе стала что-то набрасывать на листе бумаги, процесс пошел.
На этот раз он трудился не так, как обычно. Мозги в процессе точно не участвовали, они отключились, а включилось что-то другое. Наверное, душа. Он рисовал душой, так, как-будто этот портрет мог стать последним не для девочки, а для него лично. Как-будто это он должен был умереть от неизлечимой болезни, и времени оставалось совсем чуть-чуть, может быть, все те же десять минут.
– Готово, – сорвал он лист бумаги с мольберта. – Смотри, какая ты красивая!
Дочка и мама смотрели на портрет. Но это был не совсем портрет и не совсем «с натуры». На нем кудрявая белокурая девчонка в летнем сарафанчике бежала с мячом по летнему лугу. Под ногами трава и цветы, над головой – солнце и бабочки, улыбка от уха до уха, и энергии – хоть отбавляй. И хотя портрет был нарисован простым карандашом, почему-то казалось, что он выполнен в цвете, что трава – зеленая, небо – голубое, мяч – оранжевый, а сарафанчик – красный в белый горох.
– Я разве такая? – глухо донеслось из-под маски.
– Такая-такая, – уверил ее художник. – То есть сейчас, может, и не такая, но скоро будешь. Это портрет из следующего лета. Один в один, точнее фотографии.
Мама ее закусила губу, смотрела куда-то мимо портрета. Видать, держалась из последних сил.
– Спасибо. Спасибо вам, – сказала она, и голос ее звучал так же глухо, как-будто на ней тоже была невидимая маска. – Сколько я вам должна?
– Подарок, — отмахнулся художник. – Как тебя зовут, принцесса?
– Аня…
Он поставил на портрете свою подпись и название: «Аня». И еще дату – число сегодняшнее, а год следующий.
– Держите! Следующим летом я вас жду. Приходите обязательно!
Мама убрала портрет в сумочку, поспешно схватила ребенка и пошла прочь. Ее можно было понять – наверное, ей было больно, ведь она знала, что следующего лета не будет. Зато он ничего такого не знал, не хотел знать! И он тут же стал набрасывать картинку – лето, переулок Мастеров, вот сидит он сам, а вот по аллее подходят двое – счастливая смеющаяся женщина и кудрявая девочка с мячиком в руках. Он вдохновенно творил новую реальность, ему нравилось то, что получается. Очень реалистично выходило! И год, год написать – следующий! Чтобы чудо знало, когда ему исполниться!
– Творите будущее? – с интересом спросил кто-то, незаметно подошедший из-за спины.
Он обернулся – там стояла ослепительная красавица, вся такая, что и не знаешь, как ее назвать. Ангел, может быть? Только вот нос, пожалуй, длинноват…
– Узнали? – улыбнулась женщина-ангел. – Когда-то вы сотворили мое будущее. Теперь – будущее вот этой девочки. Вы настоящий Творец! Спасибо…
– Да какой я творец? – вырвалось у него. – Так, художник-любитель, несостоявшийся гений… Говорили, что у меня талант от бога, а я… Малюю потихоньку, по мелочам, все пытаюсь понять, в чем мое призвание.
– А вы еще не поняли? – вздернула брови женщина-ангел. – Вы можете менять реальность. Или для вас это не призвание?
– Я? Менять реальность? Да разве это возможно?
– Отчего же нет? Для этого нужно не так уж много! Любовь к людям. Талант. Сила веры. Собственно, все. И это у вас есть. Посмотрите на меня – ведь с вас все началось! Кто я была? И кто я теперь?
Она ободряюще положила ему руку на плечо – словно крылом обмахнула, улыбнулась и пошла.
– А кто вы теперь? – запоздало крикнул он ей вслед.
– Ангел! – обернулась на ходу она. – Благодарю тебя, Творец!
История - сказка Ирины Семиной, по прозвищу Эльфийка.
Сначала сказка показалась мне слащавой, но затем понравилась
Возможно прочитав ее, кто-то даже поймет почему...
Эльфика – это героиня и творческий псевдоним психолога-телесника, сказкотерапевта, писателя Ирины Константиновны Семиной.
Ирина-Эльфика живет в славном городе Ангарске, а сказки ее путешествуют по всему миру. Их переводят на разные языки, охотно публикуют в разных журналах, размещают на сайтах и блогах. Сказка «Магазин Счастья» — визитная карточка автора – стала уже самой настоящей «русской народной», когда имя автора уже и не помнят, а сказка живет сама по себе, совсем как выросшее дитя.
Сказки начала писать в 2009 году и сначала размещала их в интернете, на разных сайтах. С 2011 года является постоянным автором издательства «Речь», а в октябре 2012 года в Санкт-Петербургском издательстве «Речь», в серии «Сказки Эльфики», вышла уже двенадцатая по счету книга И.Семиной. В ноябре 2012 года выходят сразу 4 книги в чешском издательстве «Фрагмент» (на чешском и словацком языках). Автор сотрудничает со многими сайтами, публикуется в журналах «Катюша» (Гкрмания), «Я — эмигрантка» (Прага), «Женская Магия» (Москва).
Сказки затрагивают актуальные и важные для всех темы – они о жизни, о любви, о выборе пути, о предназначении, о счастье, о мечтах, о здоровье и поисках внутренней гармонии… Они – ответ на те вызовы, которые ежесекундно бросает нам жизнь.
Художником он стал просто потому, что после школы надо было куда-то поступать. Он знал, что работа должна приносить удовольствие, а ему нравилось рисовать – так и был сделан выбор: он поступил в художественное училище.
К этому времени он уже знал, что изображение предметов называется натюрморт, природы – пейзаж, людей – портрет, и еще много чего знал из области избранной профессии. Теперь ему предстояло узнать еще больше. «Для того, чтобы импровизировать, сначала надо научиться играть по нотам, — объявил на вводной лекции импозантный преподаватель, известный художник. – Так что приготовьтесь, будем начинать с азов».
Он начал учиться «играть по нотам». Куб, шар, ваза… Свет, тень, полутень… Постановка руки, перспектива, композиция… Он узнал очень много нового – как натянуть холст и самому сварить грунт, как искусственно состарить полотно и как добиваться тончайших цветовых переходов… Преподаватели его хвалили, а однажды он даже услышал от своего наставника: «Ты художник от бога!». «А разве другие – не от бога?», — подумал он, хотя, чего скрывать, было приятно.
Но вот веселые студенческие годы остались позади, и теперь у него в кармане был диплом о художественном образовании, он много знал и еще больше умел, он набрался знаний и опыта, и пора было начинать отдавать. Но… Что-то у него пошло не так.
Нет, не то чтобы ему не творилось. И не то чтобы профессия разонравилась. Возможно, он просто повзрослел и увидел то, чего раньше не замечал. А открылось ему вот что: кругом кипела жизнь, в которой искусство давно стало товаром, и преуспевал вовсе не обязательно тот, кому было что сказать миру – скорее тот, кто умел грамотно подавать и продавать свое творчество, оказаться в нужное время, в нужном месте, с нужными людьми. Он, к сожалению, так этому и не научился. Он видел, как его товарищи мечутся, ищут себя и свое место под солнцем, а некоторые в этих метаниях «ломаются», топят невостребованность и неудовлетворенность в алкоголе, теряют ориентиры, деградируют… Он знал: часто творцы опережали свою эпоху, и их картины получали признание и хорошую цену только после смерти, но это знание мало утешало.
Он устроился на работу, где хорошо платили, целыми днями разрабатывал дизайн всевозможных буклетов, визиток, проспектов, и даже получал от этого определенное удовлетворение, а вот рисовал все меньше и неохотнее. Вдохновение приходило все реже и реже. Работа, дом, телевизор, рутина… Его все чаще посещала мысль: «Разве в этом мое призвание? Мечтал ли я о том, чтобы прожить свою жизнь вот так, «пунктиром», словно это карандашный набросок? Когда же я начну писать свою собственную картину жизни? А если даже и начну – смогу ли? А как же «художник от бога»?». Он понимал, что теряет квалификацию, что превращается в зомби, который изо дня в день выполняет набор определенных действий, и это его напрягало.
Чтобы не сойти с ума от этих мыслей, он стал по выходным отправляться с мольбертом в переулок Мастеров, где располагались ряды всяких творцов-умельцев. Вязаные шали и поделки из бересты, украшения из бисера и лоскутные покрывала, глиняные игрушки и плетеные корзинки – чего тут только не было! И собратья-художники тоже стояли со своими нетленными полотнами, в больших количествах. И тут была конкуренция…
Но он плевал на конкуренцию, ему хотелось просто творить… Он рисовал портреты на заказ. Бумага, карандаш, десять минут – и портрет готов. Ничего сложного для профессионала – тут всего и требуется уметь подмечать детали, соблюдать пропорции да слегка польстить заказчику, так, самую малость приукрасить натуру. Он это делал умело, его портреты людям нравились. И похоже, и красиво, лучше, чем в жизни. Благодарили его часто и от души.
Теперь жить стало как-то веселее, но он отчетливо понимал, что это «живописание» призванием назвать было бы как-то… чересчур сильно. Впрочем, все-таки лучше, чем ничего.
Однажды он сделал очередной портрет, позировала ему немолодая длинноносая тетка, и пришлось сильно постараться, чтобы «сделать красиво». Нос, конечно, никуда не денешь, но было в ее лице что-то располагающее (чистота, что ли?), вот на это он и сделал акцент. Получилось неплохо.
– Готово, – сказал он, протягивая портрет тетке. Та долго его изучала, а потом подняла на него глаза, и он даже заморгал – до того пристально она на него смотрела.
– Что-то не так? – даже переспросил он, теряясь от ее взгляда.
– У вас призвание, — сказала женщина. – Вы умеете видеть вглубь…
– Ага, глаз-рентген, — пошутил он.
– Не то, — мотнула головой она. – Вы рисуете как будто душу… Вот я смотрю и понимаю: на самом деле я такая, как вы нарисовали. А все, что снаружи – это наносное. Вы словно верхний слой краски сняли, а под ним – шедевр. И этот шедевр – я. Теперь я точно знаю! Спасибо.
– Да пожалуйста, — смущенно пробормотал он, принимая купюру – свою привычную таксу за блиц-портрет.
Тетка была, что и говорить, странная. Надо же, «душу рисуете»! Хотя кто его знает, что он там рисовал? Может, и душу… Ведь у каждого есть какой-то внешний слой, та незримая шелуха, которая налипает в процессе жизни. А природой-то каждый был задуман как шедевр, уж в этом он как художник был просто уверен!
Теперь его рисование наполнилось каким-то новым смыслом. Нет, ничего нового в технологию он не привнес – те же бумага и карандаш, те же десять минут, просто мысли его все время возвращались к тому, что надо примериться и «снять верхний слой краски», чтобы из-под него освободился неведомый «шедевр». Кажется, получалось. Ему очень нравилось наблюдать за первой реакцией «натуры» – очень интересные были лица у людей.
Иногда ему попадались такие «модели», у которых душа была значительно страшнее, чем «внешний слой», тогда он выискивал в ней какие-то светлые пятна и усиливал их. Всегда можно найти светлые пятна, если настроить на это зрение. По крайней мере, ему еще ни разу не встретился человек, в котором не было бы совсем ничего хорошего.
– Слышь, братан! – однажды обратился к нему крепыш в черной куртке. – Ты это… помнишь, нет ли… тещу мою рисовал на прошлых выходных.
Тещу он помнил, на старую жабу похожа, ее дочку – постареет, крысой будет, и крепыш с ними был, точно. Ему тогда пришлось напрячь все свое воображение, чтобы превратить жабу в нечто приемлемое, увидеть в ней хоть что-то хорошее.
– Ну? – осторожно спросил он, не понимая, куда клонит крепыш.
– Так это… Изменилась она. В лучшую сторону. Как на портрет посмотрит – человеком становится. А так, между нами, сколько ее знаю, жаба жабой…
Художник невольно фыркнул: не ошибся, значит, точно увидел…
– Ну дык я тебя спросить хотел: можешь ее в масле нарисовать? Чтобы уже наверняка! Закрепить эффект, стало быть… За ценой не постою, не сомневайся!
– А чего ж не закрепить? Можно и в масле, и в маринаде, и в соусе «майонез». Только маслом не рисуют, а пишут.
– Во-во! Распиши ее в лучшем виде, все оплачу по высшему разряду!
Художнику стало весело. Прямо «портрет Дориана Грея», только со знаком плюс! И раз уж предлагают – отчего не попробовать?
Попробовал, написал. Теща осталась довольна, крепыш тоже, а жена его, жабина дочка, потребовала, чтобы ее тоже запечатлели в веках. От зависти, наверное. Художник и тут расстарался, вдохновение на него нашло – усилил сексуальную составляющую, мягкости добавил, доброту душевную высветил… Не женщина получилась – царица!
Видать, крепыш был человеком широкой души и впечатлениями в своем кругу поделился. Заказы посыпались один за другим. Молва пошла о художнике, что его портреты благотворно влияют на жизнь: в семьях мир воцаряется, дурнушки хорошеют, матери-одиночки вмиг замуж выходят, у мужиков потенция увеличивается.
Теперь не было времени ходить по выходным в переулок Мастеров, да и контору свою оставил без всякого сожаления. Работал на дому у заказчиков, люди все были богатые, платили щедро, передавали из рук в руки. Хватало и на краски, и на холсты, и на черную икру, даже по будням. Квартиру продал, купил побольше, да с комнатой под мастерскую, ремонт хороший сделал. Казалось бы, чего еще желать? А его снова стали посещать мысли: неужели в этом его призвание – малевать всяких «жаб» и «крыс», изо всех сил пытаясь найти в них хоть что-то светлое? Нет, дело, конечно, хорошее, и для мира полезное, но все-таки, все-таки… Не было у него на душе покоя, вроде звала она его куда-то, просила о чем-то, но вот о чем? Не мог расслышать.
Однажды его неудержимо потянуло напиться. Вот так вот взять – и в драбадан, чтобы отрубиться и ничего потом не помнить. Мысль его напугала: он хорошо знал, как быстро люди творческие добираются по этому лихому маршруту до самого дна, и вовсе не хотел повторить их путь. Надо было что-то делать, и он сделал первое, что пришло в голову: отменил все свои сеансы, схватил мольберт и складной стул и отправился туда, в переулок Мастеров. Сразу стал лихорадочно работать – делать наброски улочки, людей, парка, что через дорогу. Вроде полегчало, отпустило…
– Простите, вы портреты рисуете? Так, чтобы сразу, тут же получить, – спросили его. Он поднял глаза – рядом женщина, молодая, а глаза вымученные, словно выплаканные. Наверное, умер у нее кто-то, или еще какое горе…
– Рисую. Десять минут – и готово. Вы свой портрет хотите заказать?
– Нет. Дочкин.
Тут он увидел дочку – поперхнулся, закашлялся. Ребенок лет шести от роду был похож на инопланетянчика: несмотря на погожий теплый денек, упакован в серый комбинезон, и не поймешь даже, мальчик или девочка, на голове – плотная шапочка-колпачок, на лице – прозрачная маска, и глаза… Глаза старичка, который испытал много-много боли и готовится умереть. Смерть в них была, в этих глазах, вот что он там явственно узрел.
Он не стал ничего больше спрашивать. Таких детей он видел по телевизору и знал, что у ребенка, скорее всего, рак, радиология, иммунитет на нуле – затем и маска, и что шансов на выживание – минимум. Неизвестно, почему и откуда он это знал, но вот как-то был уверен. Наметанный глаз художника, подмечающий все детали… Он бросил взгляд на мать – да, так и есть, она знала. Внутренне уже готовилась. Наверное, и портрет захотела, потому что последний. Чтоб хоть память была…
– Садись, принцесса, сейчас я тебя буду рисовать, — сказал он девочке-инопланетянке. – Только смотри, не вертись и не соскакивай, а то не получится.
Девочка вряд ли была способна вертеться или вскакивать, она и двигалась-то осторожно, словно боялась, что ее тельце рассыплется от неосторожного движения, разлетится на мелкие осколки. Села, сложила руки на коленях, уставилась на него своими глазами мудрой черепахи Тортиллы, и терпеливо замерла. Наверное, все детство по больницам, а там терпение вырабатывается быстро, без него не выживешь.
Он напрягся, пытаясь разглядеть ее душу, но что-то мешало – не то бесформенный комбинезон, не то слезы на глазах, не то знание, что старые методы тут не подойдут, нужно какое-то принципиально новое, нетривиальное решение. И оно нашлось! Вдруг подумалось: «А какой она могла бы быть, если бы не болезнь? Не комбинезон дурацкий, а платьице, не колпак на лысой головенке, а бантики?». Воображение заработало, рука сама по себе стала что-то набрасывать на листе бумаги, процесс пошел.
На этот раз он трудился не так, как обычно. Мозги в процессе точно не участвовали, они отключились, а включилось что-то другое. Наверное, душа. Он рисовал душой, так, как-будто этот портрет мог стать последним не для девочки, а для него лично. Как-будто это он должен был умереть от неизлечимой болезни, и времени оставалось совсем чуть-чуть, может быть, все те же десять минут.
– Готово, – сорвал он лист бумаги с мольберта. – Смотри, какая ты красивая!
Дочка и мама смотрели на портрет. Но это был не совсем портрет и не совсем «с натуры». На нем кудрявая белокурая девчонка в летнем сарафанчике бежала с мячом по летнему лугу. Под ногами трава и цветы, над головой – солнце и бабочки, улыбка от уха до уха, и энергии – хоть отбавляй. И хотя портрет был нарисован простым карандашом, почему-то казалось, что он выполнен в цвете, что трава – зеленая, небо – голубое, мяч – оранжевый, а сарафанчик – красный в белый горох.
– Я разве такая? – глухо донеслось из-под маски.
– Такая-такая, – уверил ее художник. – То есть сейчас, может, и не такая, но скоро будешь. Это портрет из следующего лета. Один в один, точнее фотографии.
Мама ее закусила губу, смотрела куда-то мимо портрета. Видать, держалась из последних сил.
– Спасибо. Спасибо вам, – сказала она, и голос ее звучал так же глухо, как-будто на ней тоже была невидимая маска. – Сколько я вам должна?
– Подарок, — отмахнулся художник. – Как тебя зовут, принцесса?
– Аня…
Он поставил на портрете свою подпись и название: «Аня». И еще дату – число сегодняшнее, а год следующий.
– Держите! Следующим летом я вас жду. Приходите обязательно!
Мама убрала портрет в сумочку, поспешно схватила ребенка и пошла прочь. Ее можно было понять – наверное, ей было больно, ведь она знала, что следующего лета не будет. Зато он ничего такого не знал, не хотел знать! И он тут же стал набрасывать картинку – лето, переулок Мастеров, вот сидит он сам, а вот по аллее подходят двое – счастливая смеющаяся женщина и кудрявая девочка с мячиком в руках. Он вдохновенно творил новую реальность, ему нравилось то, что получается. Очень реалистично выходило! И год, год написать – следующий! Чтобы чудо знало, когда ему исполниться!
– Творите будущее? – с интересом спросил кто-то, незаметно подошедший из-за спины.
Он обернулся – там стояла ослепительная красавица, вся такая, что и не знаешь, как ее назвать. Ангел, может быть? Только вот нос, пожалуй, длинноват…
– Узнали? – улыбнулась женщина-ангел. – Когда-то вы сотворили мое будущее. Теперь – будущее вот этой девочки. Вы настоящий Творец! Спасибо…
– Да какой я творец? – вырвалось у него. – Так, художник-любитель, несостоявшийся гений… Говорили, что у меня талант от бога, а я… Малюю потихоньку, по мелочам, все пытаюсь понять, в чем мое призвание.
– А вы еще не поняли? – вздернула брови женщина-ангел. – Вы можете менять реальность. Или для вас это не призвание?
– Я? Менять реальность? Да разве это возможно?
– Отчего же нет? Для этого нужно не так уж много! Любовь к людям. Талант. Сила веры. Собственно, все. И это у вас есть. Посмотрите на меня – ведь с вас все началось! Кто я была? И кто я теперь?
Она ободряюще положила ему руку на плечо – словно крылом обмахнула, улыбнулась и пошла.
– А кто вы теперь? – запоздало крикнул он ей вслед.
– Ангел! – обернулась на ходу она. – Благодарю тебя, Творец!
Я кнш, поставил спасибо,
Но сказка реально далека от правды, на которой можно было бы написать Сказку о Художнике. Гоголю это удалось - его Портрет ни в чём не отходит от жизни.
Не удалось Эльфике (мир и удача ей) - попытаемся мы.
Может быть (может быть), в роман про Стаса и войдёт рассказ о Двух Художниках.
но это автору только лично)
Джон Прист был одним из 150 кочегаров на «Титанике» (кораблю требовалось более 600 тонн угля в день). Присту невероятно повезло – он выжил, хотя получил сильное обморожение (кочегары работали в шортах и жилетках)
За год до этого Прист работал кочегаром на близнеце «Титаника» – «Олимпике». Но «Олимпик» тогда столкнулся с крейсером «Хоук». Этот инцидент вошел во все учебники – причиной столкновения стало «присасывание судов».
А еще перед этим Джон Прист работал на корабле «Астурия», чей первый же рейс тоже закончился столкновением.
После начала Первой Мировой Прист нанялся кочегаром на вооруженное торговое судно «Алькантара». В феврале 1916 года немецкий пароход «Greif», превращенный в рейдер и замаскированный под норвежский корабль, приблизился к «Алькантара» и открыл огонь. Произошло короткое сражение, в результате которого оба корабля затонули (один из снарядов «Алькантара» попал в склад боеприпасов на немецком рейдере). Погибло 72 британских и 187 немецких моряков, а Прист опять выжил, хотя и получил несколько осколков.
Прист начал работать на «Британике» – третьем трансатлантическом лайнере класса «Олимпик» (как «Титаник» и «Олимпик»). «Британник» не совершил ни единого коммерческого рейса. Он был переоборудован под госпитальное судно Его Величества. 21 ноября 1916 года корабль подорвался на немецкой мине и затонул втрое быстрее, чем «Титаник» только потому, что одна из переборок была повреждена, одна из дверей в переборке не закрылась и медсестры проветривали каюты открыв иллюминаторы, через которые попала вода. Две спасательные шлюпки были спущены на воду раньше времени и попали под вращающиеся винты корабля. 30 человек погибли, а Прист снова выжил.
Следующим кораблем, на который попал Прист, было госпитальное судно «Донегал». 17 апреля 1917 года в проливе Ла-Манш его потопила немецкая подводная лодка UC-21. Это была очень результативная лодка, потопившая торпедами и минами 100 кораблей союзников за 11 рейдов.
Как позже рассказывал Прист, он остался без работы на море – никто не хотел плыть с ним. (Не хотели идти в рейс - боялись что именно поплывут - (я)
Ларри - человек, которому вручили премию Дарвина при жизни.
В 1982 году Ларри Уолтерс, житель Лос-Анджелеса, несостоявшийся пилот, решил осуществить давнюю мечту - полететь, но не на самолете.
Он задумал и осуществил собственный способ путешествовать по воздуху:
привязал к садовому стулу две дюжины метеорологических шаров, наполнил их гелием, уселся в кресло, взяв запас бутербродов, пиво и духовое ружьё и перочинным ножом отрезал веревку, привязанную к бамперу его пикапа и удерживавшую кресло.
Ларри собирался плавно подняться всего метров на сто-двести, однако кресло рвануло вверх как ракета. Ружьё, нож и всё, что не было крепко зафиксировано, посыпалось на землю.
Стул болтало и крутило, Ларри вцепился в подлокотники, обвил ногами ножки и чувствовал себя пропеллером в заднице дьявола.
Соседи наблюдали полёт Ларри пока его стратостат не превратился в точку и совсем не скрылся из виду на фоне кучевых облаков.
Звонить ли 911? Зачем? Человек улетел. Летать не запрещено. Закон не нарушен. Насилия не было. Америка - свободная страна.
Хочешь летать - и лети к чертовой матери.
...Часа через четыре диспетчер ближнего аэропорта слышит доклад пилота с заходящего лайнера:
- Да, кстати, парни, вы в курсе, что у вас тут в посадочном эшелоне какой-то мydак летает на садовом стуле?
- Что-что? - переспрашивает диспетчер, галлюцинируя от переутомления.
- Летает, говорю. Вцепился в свой стул. Всё-таки аэропорт, я и подумал, мало ли что...
- Командир, - поддаёт металла диспетчер, - у вас проблемы?!
- У меня? - Никаких, всё нормально.
- Вы не хотите передать управление второму пилоту?
- Зачем? - изумляется командир. - Вас не понял.
- Борт 1419, повторите доклад диспетчеру!
- Я сказал, что у вас в посадочном эшелоне какой-то кретин летает на садовом стуле.
Мне не мешает. Но ветер, знаете ли...
Диспетчер врубает громкую трансляцию. У старшего смены квадратные глаза. В начало полосы с воем мчатся пожарные и скорая помощь. Полоса очищена, движение приостановлено: экстренная ситуация. Лайнер садится в штатном режиме. По трапу взбегают фэбээровец и психиатр.
Напористый такой доклад со следующего борта:
- Да какого ещё хрена тут у вас козёл на своих шарах путь загораживает!., вы вообще за воздухом следите?!
В диспетчерской тихая паника. Неизвестный психотропный газ над аэропортом.
- Спокойно, кэптен. А кроме вас, его кто-нибудь видит?
- Мне что, бросить штурвал и идти в салон опрашивать пассажиров, кто из них ослеп?!
- Почему вы считаете, что они могут ослепнуть? Какие ещё симптомы расстройств вы можете назвать?
- Земля, я ничего не считаю, я просто сказал, что эта гадская птица на верёвочках работает воздушным заградителем.
А расстройством я могу назвать работу с вашим аэропортом.
Диспетчер трясет головой и выливает на неё кофе, перепутав руки, чашечку кофе и стакан воды: он утерял самоконтроль.
Третий самолет, сама вежливость и спокойствие:
- Да, и хочу поделиться с вами тем наблюдением, джентльмены, что удивительно нелепо и одиноко выглядит на этой высоте человек без самолёта.
- Вы в каком смысле??!!
- О-о-о… И в прямом, и в философском... и в аэродинамическом.
В диспетчерской пахнет крутым первоапрельским розыгрышем, но календарь дату не подтверждает.
Четвёртый борт леденяще вежлив:
- Земля, докладываю, что только что какой-то парень чуть не влез ко мне в левый двигатель, создав угрозу аварийной ситуации.
Не хочу засорять эфир при посадке. По завершении полета обязан составить письменный доклад.
Диспетчер смотрит в воздушное пространство взглядом Медузы Горгоны, убивающей всё, что движется.
- ...И скажите студентам, что если эти идиоты будут праздновать Хэллоуин рядом с посадочной глиссадой, то это добром не кончится! - просит следующий.
- Сколько их?
- А я почем знаю?
- Спокойно, борт. Доложите по порядку. Что вы видите?
- Посадочную полосу вижу хорошо.
- К чёрту полосу!
- Не понял? В смысле?
- Продолжайте посадку!!
- А я что делаю? Земля, у вас там всё в порядке?
- Доложите - вы наблюдаете неопознанный летательный объект?
- А чего тут не опознать-то? Очень даже опознанный.
- Что это?
- Человек.
- Он что, суперйог какой-то, что там летает?
- А я почем знаю, кто он такой.
- Так. По порядку. Г д е вы его видите?
- У ж е не вижу.
- Почему?
- Потому что улетел.
- Кто?
- Я.
- Куда?
- Земля, вы с ума сошли? Вы мозги включите! Я захожу к вам на посадку!
- А человек где?
- Который?
- Который летает!!!
- Это что... вы его запустили? А на хрена? Я не понял!
- Он был?
- Летающий человек?
- Да!!!
- Конечно, был? Что я, псих?!
- А сейчас?
- Мне некогда за ним следить! Откуда я знаю, где он! Напустили чёрт-те кого в посадочный эшелон и ещё требуют следить за ними!
Плевать мне, где он сейчас болтается!
- Спокойно, кэптен. Вы можете его описать?
- Мydак на садовом стуле!
- А почему он летает?
- Да потому что он мydак! Вот поймайте и спросите, почему он, тля, летает!
- Что его в воздухе-то держит? - в отчаяньи надрывается диспетчер. - Какая едрическая сила? Какое летательное средство???
Не может же он на стуле летать!!!
- Так он привязал свои шары к стулу и висит на них.
Далее следует недолгая ненормативная словесная дуэль и непереводимая игра слов, потому что обоим не до смеха:
пилот всё видит и понимает, но его внимание и экипаж заняты посадкой лайнера,
а диспетчер ничего не понимает потому, что знает только то, что ему говорят пилоты и то,
что вообще-то такого не может быть,
с последних слов так он вообще понял, что воздухоплаватель привязал яйца к стулу,
и требует объяснить причину подъёмной силы этого сексомазахизма,
собрав в кулак всё своё оставшееся до сих пор благоразумие, спрашивает:
- Его что, Богоматерь в воздухе за яйца держит, что ли?!
- Ну, маньяк! – сквозь зубы мимо микрофона процедил пилот, - даже на работе и в такую минуту не может об этом не думать!
Собрал в кулак всю свою субординацию:
- Сэр, я придерживаюсь традиционной сексуальной ориентации, и не совсем вас понимаю, сэр, - политкорректно отвечает борт. - Он привязал к стулу воздушные шарики, сэр. Видимо, они надуты лёгким газом.
- Откуда у него шарики?
- Это вы мне?!
- Простите, кэптен. Мы просто хотим проверить. Вы можете его описать?
- Ну, парень. Нестарый мужчина. В шортах и рубашке.
- Так. Он белый или черный?
Это, конечно, сейчас имеет решающее значение, именно от этого зависит, выпускать шасси или заходить на второй круг… после небольшой паузы пилот говорит:
- Он синий.
- Кэптен? Что значит синий?!... (Наверное, инопланетянин? – пронеслось у диспетчера)
Такого тупого и настырного диспетчера пилоту встречать ещё не приходилось и его прорвало:
- Вы знаете, какая тут температура за бортом?! Попробуйте сами полетать без самолёта!!!
Этот радиообмен в сумасшедшем доме идёт в ритме рэпа. Воздушное движение интенсивное. Диспетчер просит таблетку от шизофрении. Прилётные рейсы адресуют на запасные аэропорты. Вылеты задерживаются.
...На радарах – ничего: человек маленький и не железный, шарики маленькие и резиновые.
Связываются с авиабазой. Объясняют и клянутся: врач в трубку подтверждает.
Поднимают истребитель.
...Наш воздухоплаватель в преисподней над бездной, в прострации от ужаса, околевший и задубевший,
судорожно дыша ледяным разрежённым воздухом, предсмертным взором пропускает рядом ревущие на снижении лайнеры.
Он слипся и смёрзся воедино со своим крошечным креслицем, его качает и таскает, и сознание закуклилось.
Очередной рёв раскатывается громче и рядом - в ста метрах пролетает истребитель.
Голова лётчика в просторном фонаре с любопытством вертится в его сторону. Вдали истребитель закладывает разворот, и на обратном пролёте пилот крутит пальцем у виска.
Этого наш бывший лётчик-курсант стерпеть не может, зрительный центр в мёрзлом мозгу передаёт команду на впрыск адреналина,
сердце толкает кровь, - и он показывает пилоту средний палец.
- Живой, - докладывает истребитель на базу.
Поднимают полицейский вертолёт.
А вечереет... Темнеет! Холодает. И вечерним бризом шары медленно сносит к морю.
Из вертолёта орут и машут! За шумом, разумеется, ничего не слышно. Сверху пытаются подцепить его крюком на тросе,
но мощная струя от винта сдувает шары в сторону, креслице болтается враскачку, как бы не вывалился!...
И спасательная операция завершается по его собственному рецепту...
Вертолёт возвращается со снайпером, слепит со ста метров прожектором, и снайпер простреливает верхний зонд.
И второй. Смотрят с сомнением... Снижается?
Внизу уже болтаются все береговые катера. Вольная публика на произвольных плавсредствах наслаждается зрелищем и мешает береговой охране. Головы задраны, и кто-то уже упал в воду.
Третий шарик с треском лопается, и снижение грозди делается явным.
На пятом простреленном шаре наш парень с чмоком и брызгами шлёпается в волны.
Но веревки, на которых висели сдутые шары, запутались в высоковольтных проводах, что вызвало короткое замыкание.
Целый район Лонг-Бич остался без электричества.
Фары светят, буруны белеют, катера мчатся! Его вытраливают из воды и начинают отдирать от стула.
Врач щупает пульс на шее, смотрит в зрачки, суёт в нос нашатырь, колет кофеин с глюкозой и релаксанты в вену.
Как только врач отворачивается, пострадавшему вливают стакан виски в глотку, трут уши, бьют по морде...
и лишь тогда силами четырёх матросов разжимают пальцы и расплетают ноги, закрученные винтом вокруг ножек стула.
Врач со всех сил проводит массаж сердца:
под этой пыткой Ларри начал приходить в себя, самостоятельно стучит зубами и улыбается, когда в каменные от судороги мышцы вгоняют булавки.
И, наконец, произносит первое матерное слово.
То есть - жизнь налаживается...
...............
Ла́рри Уо́лтерс (англ. Larry Walters) — обладатель Премии Дарвина 1982 года; один из немногих, получивших её, но выживших в процессе события, повлёкшего вручение премии.
Итак, классика.
Шёл мужик вечером домой с работы. На заводе смену отпахал, купил бутылочку пива и сел себе спокойно на остановке ждать автобуса в дальний микрорайон.
Вечер, народа нет (немудрено: жилой сектор далеко), автобус вечно опаздывает...
И тут рядом подсаживается молоденькая девушка, вся в слезах.
Слово за слово, оказалось, что её выгнали родственники из квартиры, без вещей и денег, а сама она не местная.
Ну естественно мужичок предложил у него переночевать, а та и согласилась.
Доехали до его жилья, маленького одноэтажного частного домика...
Нет, до этого самого не дошло, он руководствовался джентльменскими принципами и спал на кухне. Первый день к его приезду с работы она приготовила ужин (суп, второе, пирог). Второй день перестирала вещи. А на третий день пропала вместе с ноутбуком и электроинструментом.
А вот на четвёртый день приходит смс, в формате: "Переведи 5000 на [зелёный банк], или мы всё сдадим в ломбард"...
На месте происшествия были изъяты следы рук, которые дали результат по базе: девушка дважды судима, проживает в одном из наших постоянных адресов.
На адресе обнаружили её пьяную в компании с лицами преступной наружности (один - её бывший муж).
Ноутбук уже сдали, электроинструмент оставили на потом.
Не так давно на форуме была дискуссия.
Мне доказывали, что актёр Марк Уолберг крут - драки-хулиганки, небольшое ограбление, и даже посидел три недели в тюрячке. После чего вышел оттуда на прямых ногах и резко взялся за ум и карьеру.
Я доказывал.... хотя, в самом деле - гораздо лучше, когда человек проявляет себя (уж как умеет), чем таскается по жизни трусливо и бесцельно.
Буратино нашему человеку не в пример симпатичнее, чем Пьеро.
Тут всё дело - с какой силой человек себя показывает. Я тогда не вспомнил о другом актёре, но когда вспомнил, тут же всплыла известная цитата:
Not bad, not bad. Отрывок из фильма "Битлджус"
..... конечно, Данни Трехо, и повороты его судьбы.
Тут уж точно: - Дело не в дороге, которую мы выбираем; то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу. Итак -
«НАСКОЛЬКО СИЛЬНО НУЖНО ИЗБИТЬ ЭТОГО АКТЕРА?» БОКС ПОМОГ ДЭННИ ТРЕХО ВЫЖИТЬ В ТЮРЬМЕ И ПОПАСТЬ В КИНО
«Я люблю бокс. Думаю, что бокс — это искусство». Главное спортивное увлечение голливудского актера Дэнни Трэхо оказало большое влияние на его жизнь. О боксе он в том числе несколько раз вспоминает в документальном фильме «Заключенный номер один: восхождение Дэнни Трэхо», вышедшем в июле этого года. Название ленты отражает не только тюремное прошлое Дэнни, но и актерскую карьеру. Так, первые пять лет в Голливуде ему доставались роли заключенных, преступников и злодеев, у которых не было имен, а лишь порядковый номер в сценарии.
Сайт «Матч ТВ» собрал из фильма истории Трэхо о боксе и не только. Также в материале используются цитаты из выпуска youtube-шоу Peleamundo, в котором принимал участие актер.
БОКСУ ДЭННИ ОБУЧИЛ ЕГО ДЯДЯ. ОН ЖЕ ПОДСАДИЛ ТРЭХО НА НАРКОТИКИ
Детство Дэнни прошло в бедном мексиканском районе Лос-Анджелеса — Покойма. Он жил вместе с папой, мачехой, дедушкой и шестью дядями. Отец был первым примером для подражания. Но, как вспоминает актер, с ним у него не было какой-то особенной связи. Эта связь была с дядей Гилбертом. У него всегда были деньги, машины и женщины. Маленький Дэнни просто восхищался им. Гилберт научил племянника боксу:
«Когда мне было 8 или 9 лет, мой дядя выступал на соревнованиях Golden Gloves. Уже в том возрасте я был его спарринг-грушей. Но именно тогда он научил меня боксировать. Поэтому, когда у меня начались первые проблемы и я попал в воспитательную колонию для несовершеннолетних, то уже знал, как драться. Я становился чемпионом по боксу везде, куда попадал»
«У Гилберта были мощные удары во время наших спаррингов. Мне приходилось сдаваться, чтобы он меня не убил».
Влияние Гилберта на племянника было губительным. В 8 лет Дэнни не только научился боксировать, но и попробовал марихуану, которую дал ему дядя. В 12 Трэхо получил первую дозу героина.
«Гилберт сходил с ума. У него была сильная ломка. Наш дед был диабетиком. Дядя таскал у него шприцы. Я сказал: «Дай мне попробовать, или я все расскажу». Он ответил: «Держи» — и пережал мне руку ремнем», — вспоминал актер.
Дэнни подсел на наркотики и очень быстро понял, что на них нужны деньги. Мальчик решил пойти по преступному пути дяди, чей образ жизни считал геройским. Он сколотил банду и начал грабить магазины, угонять машины. Чаще всего на преступления он брал с собой обрез, подаренный Гилбертом.
БОКС СДЕЛАЛ ТРЭХО ПОПУЛЯРНЫМ В ТЮРЬМАХ, В КОТОРЫХ ОН СИДЕЛ
Как говорит сам актер, в подростковом возрасте у него было два пути: смерть или тюрьма. В общей сложности он отсидел за кражи и грабежи, незаконное хранение оружия и прочие преступления 11 лет. Правилам жизни на зоне его научил любимый дядя: «Гилберт хорошо дал понять, что в тюрьме ты либо хищник, либо добыча. Если я слышу, как мой враг в камере точит нож, я должен зарезать его до того, как он зарежет меня», — замечал Трэхо.
В фильме говорится о том, что выжить в то время он смог благодаря умению драться. Бокс сделал Дэнни известным. Слава Трэхо распространилась на все тюрьмы Калифорнии. Эта популярность через 20 лет поможет ему попасть в кино.
«Люди с порога заявляли, что хотят драться со мной. Они знали, что я не откажу. Кто-то ходит в библиотеку, кто-то играет в шахматы. А я тренируюсь. Мне казалось это логичным», — рассказывал Трэхо.
Дэнни постоянно тренировался, даже находясь в маленьких камерах: упражнения на пресс, держась ногами за унитаз; отжимания от раковины. В результате он стал чемпионом по боксу в легком и полусреднем весе во всех тюрьмах, в которых сидел:
«Там были особые правила. Не такие как на свободе. Я всегда начинал с удара локтем. Часто судьи этого не замечали или делали вид, что не замечают», — вспоминал актер. Дэнни считает, что именно в тюрьмах и появилось ММА. Трэхо действительно наводил ужас на других заключенных. Он становился все более жестким и жестоким. Но в какой-то момент Дэнни начал чувствовать вину за то, в какого отвратительного человека он превратился.
23 августа 1969 года Дэнни Трэхо вышел на свободу, пообещав себе никогда не возвращаться в тюрьму.
ТРЭХО ДОЛЖЕН БЫЛ УЧИТЬ БОКСУ АКТЕРА ЭРИКА РОБЕРТСА, А В ИТОГЕ ПРИГЛЯНУЛСЯ КОНЧАЛОВСКОМУ
Выйдя на свободу, Дэнни полностью изменил свой образ жизни. Он начал посещать анонимные клубы алкоголиков и наркоманов, безвозмездно помогать людям (собирал мусор, подстригал газоны), устроился на работу в автомастерскую. Даже любимый дядя не смог сбить его с нового пути: «Через пару недель появился Гилберт. Он приехал в мастерскую на машине и спросил: «Какого черта ты делаешь?» — «Работаю» — «Это унизительно. Ты хочешь возиться в грязи весь день?» Он дал мне две унции героина и тысячу долларов и сказал: «Возьми себя в руки и начни работать на меня. Будешь зарабатывать хорошие деньги». Я сказал, что не могу. И впервые тогда ушел от него», — говорит Трэхо.
Впоследствии Дэнни стал достаточно успешным консультантом для людей, у которых есть алкогольная или наркотическая зависимости. Он ездил по стране и выступал с мотивирующими речами.
Однажды ему позвонил один из парней, которому он помогал справляться с зависимостью: «Здесь очень много кокаина. Я могу сорваться». Дэнни приехал по указанному адресу и попал в ангар, где снимали фильм «Поезд-беглец».
В ангаре были декорации тюрьмы. К нему подошел парень и спросил:
— Хочешь быть статистом?
— Да. Что надо делать?
— Можешь сыграть зэка?
— Попробую.
— Будешь получать 50 баксов в день.
— Черт, знаете, тюремная роба на мне сидит как надо.
Дэнни начал переодеваться. В это время сценарист Эдди Банкер, который тоже значительную часть жизни отсидел в тюрьме (кража, нападение на охранника), увидел татуировки Трэхо:
— Я тебя знаю! Ты чемпион по боксу и много чего умеешь. Нам нужен кто-то, кто научит одного актера боксу.
— Сколько мне заплатят?
— 320 баксов в день.
— Насколько сильно нужно его избить?
— Нет-нет. Его не нужно избивать. Нужно потренировать.
— За 320 баксов я готов избить любого.
Учить предстояло Эрика Робертса (брат Джулии Робертс, за роль в фильме «Поезд-беглец» он был номинирован на премию «Оскар»). Однако во время обсуждения Трэхо и Банкера к ним подошел режиссер фильма Андрей Кончаловский. Он ходил вокруг и сквозь пальцы, сложенные в форме объектива камеры, стал присматриваться к Дэнни.
Андрей Кончаловский и американский актер Денни Трехо /
«Он сказал мне: «Ты будешь моим другом». Если вы сидели, то вам вряд ли понравится фраза «Ты будешь моим другом», — рассказывал Трэхо. — Андрей поцеловал меня в одну щеку, затем в другую — и ушел. Я говорю Эдди Банкеру: «Если этот мужик будет целовать меня, я хочу чтобы мне платили больше».
В результате Дэнни тогда получил свою первую эпизодическую роль в кино и заработал намного больше, чем ожидал.
После Эдди Банкер стал наставником Трэхо в Голливуде. Он помог 40-летнему мексиканцу с тюремным прошлым освоиться в новой профессии.
БОНУС. ЕЩЕ 3 КРУТЫХ ИСТОРИИ НЕ ПРО БОКС ИЗ ФИЛЬМА «ЗАКЛЮЧЕННЫЙ НОМЕР ОДИН»
1) Трэхо узнал, что он родственник Роберта Родригеса только во время съемок
Роберт Родригес — один из главных режиссеров в карьере Дэнни. Он приглашал его во многие свои фильмы: «От заката до рассвета», «Дети шпионов», «Мачете». Впервые они познакомились во время кастинга фильма «Отчаянный», где Родригесу нужен был пугающий молчаливый злодей.
«Мы выяснили, что являемся троюродными братьями, — говорит Дэнни. — Круто! Дай мне роль побольше! Дай мне пару реплик! Он ответил: «Нет. Лучше ты будешь просто смотреть. Иначе исчезнет вся таинственность». Я выпрашивал у Роберта слова. Потом меня кто-то спросил: «Дэнни, ты ничего не говоришь в фильме, но все равно твой персонаж очень сильный. Ты сам так решил?» Я ответил: «Конечно». Кажется, Роберт показал мне в этот момент средний палец».
2) При первой встрече с Сальмой Хайек Трэхо предложил ей ограбить банк
Дэнни и Сальма тоже познакомились во время съемок в «Отчаянном».
Дэнни: «Она была великолепна. Я подошел и сказал: «Слушай, выбери два банка. Я ограблю их для тебя. Сальма ответила: «Только два?»
Сальма: «Когда я впервые его увидела, он подошел ко мне, разорвал на себе рубашку и сказал: «Я знал тебя еще до того, как встретил. Я набил тебя у себя на груди». И он показал татуировку женщины на груди, которая выглядела в точности как я».
Дэнни: «Я говорю: «Это ты, дорогая». Она сказала: «Уау! Я польщена».
Ту татуировку Трэхо набил в тюрьме.
3) Получил главную роль в карьере в 69 лет
Трэхо снялся более чем в 300 фильмах. Коллеги актера говорят, что он не всегда знал названия картин, в которых на тот момент работал. Но роль в фильме «Мачете убивает» он не забудет никогда. Тогда впервые он стал самым главным актером на площадке.
«Мы проходили с Де Ниро между двумя трейлерами, и он сказал: «Ты номер один. У тебя главная роль». Я только и мог ответить: «Сделать вам кофе, мистер Де Ниро?» Как можно получить главную роль в фильме, если в нем снимается Роберт Де Ниро? Он же самый крутой!» — недоумевал Дэнни.
Дэнни 76 лет.
Он отлично себя чувствует, и не собирается заканчивать карьеру. Крайнюю (как некоторые говорят) роль он сыграл в 2019.
Я желаю крутому перцу и отличному актёру долгих лет жизни и успешной любимой работы.
Не так давно на форуме была дискуссия.
Мне доказывали, что актёр Марк Уолберг крут - драки-хулиганки, небольшое ограбление, и даже посидел три недели в тюрячке. После чего вышел оттуда на прямых ногах и резко взялся за ум и карьеру.
Я доказывал.... хотя, в самом деле - гораздо лучше, когда человек проявляет себя (уж как умеет), чем таскается по жизни трусливо и бесцельно.
Буратино нашему человеку не в пример симпатичнее, чем Пьеро.
Тут всё дело - с какой силой человек себя показывает. Я тогда не вспомнил о другом актёре, но когда вспомнил, тут же всплыла известная цитата:
Буратино интересен большинству людей (как мужчин, так и женщин) потому что он человек действия и победитель.
Вернее с твоего Вагант неверного понимания о чем этот пост.
На самом деле никто и не спорит с тем, что человек лучше, когда развивается, а не тупо хамит или наглеет.
О чем вообще тема про Хищников и "Плохих парней"?
1. Женщины любят плохих парней.
2. Женщины любят их не за то, что они плохие, а потому, что инстинкт женщины интерпретирует поведение плохого парня, как поведение альфа-самца. Но нам то ведь без разницы почему это происходит. Главное - это происходит.
3. Человеческое общество сложнее обезьяньей стаи. В нем примитивно хищное поведение не всегда ведет к успеху.
4. Но мозг женщины этого не понимает. И поэтому хорошие успешные парни проигрывают плохим неуспешным.
5. Поэтому для соблазнения нужно уметь имитировать поведение плохого парня.
6. Но реально плохим быть не следует. Это неэффективно в других сферах жизни.
7. Поведение хорошего парня неинтересно женщине с точки зрения инстинктов. Ее не привлекают и не возбуждают хорошие парни.
8. Однако женщину может привлечь забота со стороны хищника. Последнее сложный момент. Чтобы освоить этот прием - сначала освойте саму модель Хищника. Все алени начинают с освоения "заботливого ухаживания" - и это ошибка.
9. Тема Хищников, Демонов, плохих и хороших парней, и их роли в соблазнении женщины несложна в принципе, но настолько непривычна для понимания человека, воспитанного и выросшего в нашем бабском обществе, что правильно ее понимают считанные единицы. Поэтому прежде, чем спорить - читайте внимательно, задавайте вопросы. Иначе попадете впросак. Если возникло желание спорить с темой - 99%, что вы что-то не так поняли.
Не так давно на форуме была дискуссия.
Мне доказывали, что актёр Марк Уолберг крут - драки-хулиганки, небольшое ограбление, и даже посидел три недели в тюрячке. После чего вышел оттуда на прямых ногах и резко взялся за ум и карьеру.
Я доказывал.... хотя, в самом деле - гораздо лучше, когда человек проявляет себя (уж как умеет), чем таскается по жизни трусливо и бесцельно.
Буратино нашему человеку не в пример симпатичнее, чем Пьеро.
Тут всё дело - с какой силой человек себя показывает. Я тогда не вспомнил о другом актёре, но когда вспомнил, тут же всплыла известная цитата:
Буратино интересен большинству людей (как мужчин, так и женщин) потому что он человек действия и победитель.
Вернее с твоего Вагант неверного понимания о чем этот пост.
На самом деле никто и не спорит с тем, что человек лучше, когда развивается, а не тупо хамит или наглеет.
О чем вообще тема про Хищников и "Плохих парней"?
1. Женщины любят плохих парней.
2. Женщины любят их не за то, что они плохие, а потому, что инстинкт женщины интерпретирует поведение плохого парня, как поведение альфа-самца.
3. Человеческое общество сложнее обезьяньей стаи. В нем примитивно хищное поведение не всегда ведет к успеху.
4. Но мозг женщины этого не понимает. И поэтому хорошие успешные парни проигрывают плохим неуспешным.
5. Поэтому для соблазнения нужно уметь имитировать поведение плохого парня.
6. Но реально плохим быть не следует. Это неэффективно в других сферах жизни.
7. Поведение хорошего парня неинтересно женщине с точки зрения инстинктов. Ее не привлекают и не возбуждают хорошие парни.
8. Однако женщину может привлечь забота со стороны хищника. Последнее сложный момент. Чтобы освоить этот прием - сначала освойте саму модель Хищника. Все алени начинают с освоения "заботливого ухаживания" - и это ошибка.
9. Тема Хищников, Демонов, плохих и хороших парней, и их роли в соблазнении женщины несложна в принципе, но настолько непривычна для понимания человека, воспитанного и выросшего в нашем бабском обществе, что правильно ее понимают считанные единицы. Поэтому прежде, чем спорить - читайте внимательно, задавайте вопросы. Иначе попадете в просак, как это произошло с тобой Вагант. Если возникло желание спорить с темой - 99%, что вы что-то не так поняли.
...А за историю Трэхо, спасибо. Интересная)
Я ответ на этот пост перенесу в тему про этих...плохих и хороших)
Но ты только припомни (ну хорошо вспомни), что понятие "хороший парень" у нас завелось не так давно... где-то одновременно с первыми Макдональдсами.
До этого таких вот "хороших мальчиков" во взрослых штанах у нас называли тряпками.
Причём и мужчины и женщины.
Не отчаявшихся, не потерявших надежду, не упавших духом.
Сильных людей
Сегодня я расскажу вам историю одного такого человека.
Историю Дэниэла Фосса - человека, который волею случая попал на голую скалу, в холодных северных широтах.
И он выжил.
Как говорится "захочешь выжить не так раскорячишься"
6 лет на голом камне! Самая жестокая «робинзониада» в истории!
Если робинзоны Средних веков и эпохи Просвещения вызывают множество вопросов, то с героями XIX-ХХ веков все более достоверно. Да и подробностей их пребывания на островах сохранилось больше.
В свете этого, особого внимания заслуживает история Дэниэла Фосса, который провел отшельником на острове целых шесть лет, при том, что условия жизни у него были если и не самыми тяжелыми в истории, то уж точно одними из самых тяжелых.
Как обычно в таких случаях, он был моряком. В 1809 году он работал на занимавшемся охотой на тюленей судне, которое где-то в северных водах возьми да и налети на айсберг. Людям удалось спастись на шлюпке, однако плавание продолжительностью в несколько недель так и не привело к овеянной мечтами суше.
Все, кто был в шлюпке, умерли, и в живых остался только Фосс. Скорее всего, он и себя-то уже причислил к мертвецам, но однажды сумел увидеть берег. Сильные волны мешали пристать, поэтому Дэниэл добрался до земли вплавь, хотя силы были на исходе, а волны угрожали отправить его на пищу крабам.
Разочарование было чудовищным. Остров оказался огромным камнем, площадью 400х800 метров. Обшарить такое пространство труда не составляло, и вскоре Дэниэл понял, что на острове нет ни нормальной растительности, ни животных, ни воды. Есть только камни.
Собрал на скалах какие-то водоросли, и сложил их вместо постели. На следующий день он стал снова исследовать остров и обнаружил в скалах углубления, в которых находилась какая-то влажная грязь.
Аккуратно убрав оттуда грязь, Фосс смог добиться того, что на дне углублений показалась вода. В дальнейшем он так и пил собиравшуюся в этих емкостях дождевую воду.
Но вот с пищей было совсем никак. Несколько дней полного голода оптимизма не внушали, но судьба улыбнулась новоявленному островитянину, и на берег острова приплыли тюлени.
Все, что было у Фосса под рукой – это камни, нож и весло, за которое он цеплялся, добираясь до острова. Опытный охотник принялся за дело, и за короткое время убил несколько десятков особей, которые к счастью, довольно неплохо хранились в холодном климате. К тому же Дэниэл сразу же принялся за разделку туш и сушку.
Разумеется, больше всего ему хотелось наброситься на добычу и, наконец-то, вволю наесться. Однако он понимал, что большое количество сырого мяса после длительного голодания может привести к плачевным результатам. Поэтому Фосс съел только небольшой кусочек, стараясь разжевать его как можно тщательнее.
Кроме этого он выпил немного тюленьей крови. К счастью, Все обошлось, и Фосс постепенно привык к сушеному мясу, и набрался сил. Теперь нужно было соорудить хоть какое-то укрытие от постоянно дующего ветра.
Для этого он выбрал место, которое вообще-то продувало больше остальных – на вершине каменной глыбы, ставшей ему домом. Достоинством этого места было то, что во время штормов сюда не добирались волны.
Строить пришлось из того, что было под рукой – из камня. Соединять было нечем, балок для перекрытий – тоже не было, поэтому пришлось изрядно помудрить. Но в конце концов через месяц Фоссу удалось-таки построить маленькую хижину.
Жизнь стала относительно сносной, но корабли к острову не подходили. Так прошел год. Увы, хижина была ненадежным укрытием от ветра, да и брызги тоже порой доходили. Поэтому на второй год своего пребывания Дэниэл взялся за строительство высокой ограды, которая надежно защищала бы его каменную будку от непогоды.
С этой задачей он успешно справился и взялся за сооружение высокого столба, который мог бы служить наблюдательным пунктом. Правда, оставался вопрос, как подать знак, но здесь Фосс больше рассчитывал на удачу.
Погодные условия на острове были далеко не курортными, и шторма и бури были частым явлением. Однажды после очередного буйства стихии на остров выбросило мертвого кита. Осмотрев его, Дэниэл обнаружил, что он был убит гарпуном. Значит, где-то поблизости должны были быть китобои.
Кит вообще пришелся кстати. Такое большое количество мяса, жира и кости сразу же пошло в дело, и после того как туша была обработана и запасы сделаны, Фосс занялся ведением «дневника». Вместо бумаги он маленькими буквами делал пометки на весле, стараясь таким образом сохранить воспоминания и не утратить счет времени.
Этим веслом он очень дорожил, и, чтобы сохранить его целым, даже сделал для него чехол из шкуры тюленя. Весло было ценным еще и потому, что это был практически единственный продолговатый предмет, к которому можно было привязать материю, сделав некое подобие флага, который Фосс ставил на вершине своей башни.
Так прошло шесть лет. Шесть лет! Наконец, его импровизированный флаг заметили с какого-то корабля. Проблема заключалась только в том, что пристать к берегу корабль не мог. Не смогла сделать этого и спущенная на воду шлюпка.
В итоге Дэниэл сделал то же самое, с чего началась его «карьера робинзона» – прыгнул в воду, сжимая в руке драгоценное весло. Так в одеждах из шкур и с испещренным надписями веслом он доплыл до шлюпки, которая и доставила его на борт корабля, направлявшегося в уже казавшийся инопланетным Нью-Йорк.
Бродячий кот Томбили стал звездой интернета после того, как его фотографию опубликовали на одном из американских развлекательных сайтов. Томбили обитал в районе Зивербей на восточном берегу Босфора, и чаще всего его можно было встретить в переулке Гулеч, где он любил полежать у кафе, расслабленно наблюдая за протекающей мимо жизнью. Там и была сделана легендарная фотография, разлетевшаяся по миллионам страниц в соцсетях и ставшая поводом для многочисленных шуток.
Именем «Томбили» в Турции часто называют домашних животных, склонных к шарообразности. Пухлый Томбили был любимцем местных жителей. Конечно, они не поили его чаем, но были не прочь приласкать, почесать за ухом и угостить вкусняшкой. Человеческое внимание Томбили принимал как должное, но не без небрежения. Упитанный, равнодушно-расслабленный кот стал пародийным символом «настоящего турецкого мужчины».
1 августа 2016 года Томбили умер. Его место у кафе опустело, и печальные листовки, развешанные местными жителями для туристов, только подчеркивали эту внезапно образовавшуюся пустоту. «Ты был талисманом нашей улицы, ты будешь жить в наших сердцах» - говорилось в листовках. Но сердца – сердцами, а внешне ничем, кроме легендарного кота, не примечательный район Стамбула стал без своего талисмана совсем непримечательным. И местные поняли: с этим надо что-то делать.
Инициативная группа стамбульцев разместила на change.org петицию с требованием к городским властям об увековечивании памяти кота, внёсшего «вклад в общественную жизнь» города. Петиция собрала 17 тысяч подписей. Местный скульптор Севал Шахин отлил скульптуру кота Томбили в натуральную величину, воссоздав его знаменитую позу. 4 октября 2016 года, во Всемирный день животных, памятник коту был торжественно установлен на том самом месте, где Томбили имел привычку возлежать. Сотни людей пришли на церемонию открытия памятника с цветами, свечами и кормом для кошек. Мероприятие освещалось турецким телевидением.
Жители Стамбула любят кошек – они даже сняли фильм о своих четвероногих земляках. А турецкая пословица гласит: «Кто убьёт кошку, тот должен построить мечеть, чтоб заслужить прощение Аллаха». Будете в Стамбуле – не пожалейте времени, найдите памятник коту Томбили и потрите ему что-нибудь. Вот он на карте Google:
Поехал я как-то раз после работы к родителям в деревню. Ехать очень далеко. Выехал из города, проехал по федеральной трассе, свернул на второстепенную дорогу. Смотрю - стоит девушка, голосует. Не люблю брать незнакомых попутчиков, но в этот раз решил остановиться, поскольку уже начал засыпать и подумал, что беседа с девушкой меня взбодрит.
Спросил куда ей нужно, ответила, что в одну из деревень по пути. Села, поехали, разговорились. Общались в основном на общечеловеческие темы, вроде погоды, работы, политики. Оказалось, что девушка замужем, муж вахтовик, она работает в своей деревне медсестрой, ездила в город, чтобы документы в медицинский институт подать. Время пролетело незаметно, ехать осталось совсем немного. И вдруг она спрашивает: “Слушай, а как мне с тобой за дорогу лучше рассчитаться?”. Я опешил. Что значит как? Брать с нее плату за проезд я не планировал. Она заметила мое замешательство и добавила: “Просто с деньгами сейчас напряженка. Они есть, и могу дать немного, но лучше натурой расплатиться.”. Я аж моргать перестал, боясь удачу спугнуть. Девчонка молодая, очень красивая лицом, фигуристая. “Видимо муж на вахте уже давно” - промелькнуло в моей голове. Может решила таким способом двух зайцев разом убить? И за проезд рассчитаться и тоску по мужчине унять. Не глядя на нее ответил: “Можно и натурой.”. Думаю, что покраснел я в тот момент густо. На том и договорились.
Заехали в ее деревню, показала как добраться до дома, остановились у ворот. Она вышла из машины: “Все в силе, рассчитываемся натурой?”. Я кивнул. “Подожди здесь немного.” - сказала она и ушла во двор. Может решила постель в порядок привести, может себя. Я заглушил двигатель, убрал ключи в сумку. Шире чем в тот момент я не улыбался, наверное, никогда...
Скрипнула калитка, я повернул голову на звук и тут же вспотел - со двора вышел крепкий мужчина с топором в руке и решительно двинулся в мою сторону. Я выхватил из сумки ключ от автомобиля, трясущимися руками стал судорожно тыкать им в замок зажигания. Мужчина приблизился и наклонился к открытому окну: “Я так понял ты с моей женой на оплату натурой договорился?”. Я только шумно проглотил слюну. Мужик сунул в окно пластиковый пакет: “Спасибо, друг, что вошел в положение. Вот тебе два десятка яиц, но ты пока не уезжай, я сейчас еще в сарай схожу мяса отрублю и тебе вынесу.” Я кивнул.